Вполне возможно, думал он, я еще обрету достаточные знания и силы, чтобы осуществить свою заветную мечту – сделать этот мир вновь приемлемым для вадхагов. Это было бы в высшей степени справедливо!

Лодка была окована металлическими пластинами с ассиметрично разбросанными, неизвестными Коруму изображениями. Металл этот слабо светился по ночам, испуская тепло, столь необходимое усталому путешественнику. Плавание явно затягивалось. Единственный квадратный парус суденышка был сделан из парчи, пропитанной неким загадочным, тоже светившимся во тьме веществом, которое, кроме того, заставляло парус самостоятельно менять галс. Коруму оставалось лишь сидеть, закутавшись в алый плащ, да время от времени сверяться со своим единственным «прибором» – куском магнитной руды, подвешенным на шнурке и имевшим форму стрелы, острие которой всегда смотрело на север.

Он много думал о Ралине, о своей любви к ней. Такой любви никогда прежде не бывало между вадхагами и мабденами, и соплеменники Корума скорее всего с презрением отнеслись бы к его духовному «падению». Ну а мабдены сочли бы это самым обычным делом – влечением самца и самки. Однако это была настоящая любовь; Ралина была ему ближе всех вадхагских женщин, каких он когда-либо знал. Он прекрасно понимал, что ее ум и утонченность чувств ничуть не уступают его собственным, а порой и превосходят их. Но порой даже догадаться был не в состоянии, что у нее на душе, не знал, как она воспринимает грядущую судьбу, как воздействуют на нее верования и суеверия, свойственные ее народу.

Ралина безусловно знала мир мабденов гораздо лучше, чем он. Возможно, многие ее сомнения, связанные с этим миром, были не напрасны… Ему же, Коруму, еще предстоит многое понять, многому научиться.

На третью ночь он все-таки уснул, держа свою новую руку на руле. А утром его разбудило яркое солнце, бившее прямо в глаза.

Впереди виднелся Беспредельный Риф.

Он расстилался, казалось, от одного края неба до другого, полностью закрывая горизонт. Похоже, среди острых, как клыки, скал, что вздымались из пенящихся морских волн, не было ни пролива, ни бухты.

Шул предупреждал, что найти проход на ту сторону этой гигантской гряды скал чрезвычайно трудно, и теперь Корум понял, почему. Это была не просто гряда скал. Риф представлял собой как бы единое целое, странный монолит, созданный не природой, а неким разумным существом в качестве препятствия, бастиона, способного защитить определенную часть моря от непрошеных гостей. Возможно, Риф создал сам Рыцарь Мечей.

Корум решил плыть вдоль нагромождения скал на восток, надеясь обнаружить хотя бы крохотную бухточку, где можно было бы причалить, а потом, если удастся, волоком перетащить лодку через сам Риф.

Он плыл четыре дня без сна и отдыха, однако так и не нашел ни бухты, ни пролива меж скал.

Легкий туман, чуть подсвеченный розовым, висел над водой, скрывая все вокруг. Корум старался держаться от Беспредельного Рифа подальше, ориентируясь по своему магниту и звукам прибоя. Вытащив нарисованные на пергаменте старинные карты, он попытался оценить сложившуюся ситацию. Карты были сделаны довольно грубо и весьма приблизительно, но это были лучшие карты, что нашлись у Шула. Сейчас Корум вроде бы приближался к проливу, отделявшему Риф от страны, значившейся на карте под названием Кулокрах. Шул оказался не в состоянии хоть что-либо рассказать о ней достаточно внятно, лишь сообщил, что населяет ее народ рагха-да-кхета.

Корум внимательно изучал по карте береговую линию, надеясь обнаружить хоть маленький заливчик, но тщетно. Вдруг лодку начало сильно качать, и Корум стал в изумлении озираться, пытаясь определить источник столь сильной болтанки. Где-то далеко гудел прибой, потом послышался совсем иной звук – с южной стороны. Корум во все глаза всматривался в туман.

Звук походил на равномерные шлепки или шаги по воде, словно кто-то переходил вброд довольно глубокий ручей. А что, если это плещется какое-нибудь морское чудовище? Кажется, мабдены знают о существовании подобных чудовищ и до смерти боятся их. Корум изо всех сил уперся в борта лодки руками, пытаясь уменьшить болтанку, но лодку упорно сносило на скалы.

Звук теперь слышался совсем близко. Корум поднял свой длинный меч и приготовился к бою.

И тут он наконец разглядел в тумане очертания какой-то громоздкой фигуры, скорее, пожалуй, человеческой. И великан этот тащил не что-нибудь, рыбачью сеть! Так, значит, здесь довольно мелко? Корум перевесился через борт и погрузил в воду меч, пытаясь достать до дна, но, разумеется, не достал. Вода была прозрачной, и дно было ясно видно, но глубина явно была большая. Корум снова посмотрел на человека с сетью и догадался, что в тумане глаза подвели его: великан был по-прежнему далеко от него, просто – теперь это стало ясно, – он просто немыслимых размеров, гораздо больше, чем Великан из Лаара. Так вот чьи шаги подняли на море такую болтанку!

Корум хотел было попросить великана обойти его стороной, чтобы волной не затопило лодку, но передумал. Великаны редко бывают дружелюбны по отношению к простым смертным. Великан из Лаара был среди них исключением.

Огромный рыбак, немного сменив направление, продолжал тащить в тумане свою сеть. Теперь он оказался у Корума за спиной. Лодку уже довольно сильно отнесло в сторону от Беспредельного Рифа и продолжало нести почти точно на восток. И Корум, как ни старался, не мог сменить направление. Он пытался менять галс, орудовал рулем – ничто не помогало. Он словно попал на стремнину бурной реки неподалеку от водопада. Бороться с водными вихрями, созданными великаном, Коруму было не под силу.

Ему оставалось лишь отдаться на волю волн. Великан снова скрылся в тумане, направляясь куда-то в сторону Беспредельного Рифа. Возможно, там он и обитал.

Как акула, идущая по следу, скользнула лодочка Корума по волнам и внезапно вырвалась из тумана на яркое солнце.

И тут Корум увидел берег. Острые утесы нависали прямо у него над головой.

Тщетно пытался Корум повернуть лодку, вцепившись шестипалой левой рукой в руль, а правой – в шкот. Раздался скрежет, лодка содрогнулась и начала заваливаться на борт. Корум едва успел схватить лук и меч, и лодка перевернулась. Он оказался в воде и сперва чуть не захлебнулся, полным ртом глотнув воды. Потом Корум почувствовал, как его тело тащит по гальке, и попробовал встать и сопротивляться волне, упрямо увлекавшей его в море. Заметив подходящий выступ, он уцепился за него, выронив при этом лук и колчан со стрелами, которые тут же унесло волнами.

Начался отлив. Оглянувшись, Корум увидел вдали свою лодку. Он отпустил скалу и встал на дно. Здесь было уже совсем мелко. Корум поправил шлем и перевязь. Ощущение полнейшей и предначертанной судьбой неудачи начинало овладевать его душой.

Он прошел немного по берегу и уселся под высоким черным утесом. Итак, он выброшен на этот неведомый берег, его лодку унесло в море, и теперь добраться до цели, находящейся где-то в безбрежных просторах океана, совершенно невозможно.